Анатолий Бергер - Времён крутая соль [сборник]
И гонит вдаль напропалую
Свою добычу золотую
У всех деревьев на виду.
И под ногами впрямь горит
Земля медлительно и пышно,
И каждый шелест говорит
Так явственно, что всюду слышно.
1974
«Река встает и громоздится …»
Река встает и громоздится,
Белея медленно кругом,
И лишь у берега дымится
Вода и лезет напролом.
К ней по истоптанному спуску
Идут, сбегают второпях,
И веет стариною русской
От коромысла на плечах.
Виденье призрачной эпохи,
Что разве в сердце и жива,
И вёдра тихие, как вздохи,
Качаются едва-едва…
1973
«Деревеньки мои, деревушки …»
Деревеньки мои, деревушки —
Коромысла весёлого дужки,
А уж вёдрам и шатко, и зыбко,
В каждом солнце играет, как рыбка.
Деревушки мои, деревеньки,
На завалинке старушки — стареньки,
А над рекой то березник, то ельник,
А на плоту Иван Гладких да брательник…
1975
«Дождь и вокзал — как бы созвучье …»
Дождь и вокзал — как бы созвучье
Разлук и слёз. Ползут темны,
Как поезда, по небу тучи
В дыму и сумерках вины.
А поезда неотвратимо
И утомительно гудя,
Выбрасывая клочья дыма,
Свой гул вплетают в гул дождя.
Навек оконченные встречи
И отзвучавший разговор,
И руки, павшие на плечи,
Срывает, вспыхнув, семафор.
Ещё поблёскивают слёзы,
И лужи пробирает дрожь,
А дальний голос паровоза
Издалека чуть разберёшь.
1987
«Ночной вокзал — весь ожиданье …»
Ночной вокзал — весь ожиданье,
И сгорбленные фонари
Косятся на глухие зданья,
Чьи окна светят изнутри.
Туда зайдёшь — в ночлежку словно,
Там чемоданы и узлы,
Скамьи и лица, гул неровный,
Смесь полусвета, полумглы.
Толпясь у смутного буфета,
С тревогой на часы глядят,
А репродуктор без ответа
Бормочет будто наугад.
Но вот уж стрелка обежала
Свой медленный извечный круг.
Платформа.
Ночь.
Как из провала
Огни и шум возникли вдруг.
Гремит носильщика телега,
Мигает семафора глаз,
И тяжело дыша с разбега,
Вагоны вздрагивают враз.
1986
«Легко ль на букву подбирать слова …»
Легко ль на букву подбирать слова?
На «щ» попробуй и найдёшь едва:
Щепотка, щука, щит, щенок, щеколда,
Щелчок и щепка, щётка, щур да щи —
Язык перетряхни весь, поищи
Во днях замшелых Дира и Аскольда.
…Щетина, щель…
Не позабыть щегла…
Но как рождалась речь, бралась откуда?
Когда-то немоту перемогла.
Не умерла…
И вправду, Божье чудо.
1992
«А на палубе тишь да гладь …»
А на палубе тишь да гладь,
Дождик мелкий и беспрестанный.
Так и плыть бы, переплывать
Все моря и все океаны…
Да куда там! Сухонь-река
В даль далёкую не заводит,
Все извилистей берега,
Там луга и корова бродит.
А вдали купола видны,
Крест маячит на небосклоне.
Никуда от родной страны
Не уплыть по реке Сухоне.
1991
«Новгородский ветер …»
Новгородский ветер — «шелонник»,
Псковский яростный — «волкоед» —
Кто назвал? Найдёшь ли ответ
В меткой строчке старинных хроник?
Иль охотник, знать, у костра,
Слыша волчий вой полуночный,
Молвил скупо да так уж точно —
«Волкоед… Студёна пора…»
Иль рыбак на Шелонь-реке,
Выбирая медленно сети,
Бормотал названия эти,
А рассвет дрожал вдалеке…
1990
«Мёртвая ворона в урне …»
Голодный француз и вороне рад.
В.Даль. Пословицы русского народаМёртвая ворона в урне,
Сумрак снежной кутерьмы.
Что прощальней и мишурней
Отступающей зимы?
Так, давно, во время оно,
Перепутав день и ночь,
Армия Наполеона
Уносила ноги прочь.
Посреди зимы холодной,
Озираясь наугад,
Был бы впрямь француз голодный
И вороне мёртвой рад.
2012
«Туман осенний на прощанье …»
Туман осенний на прощанье
Тяжёлой мутной белизной
Скрыл лес вдали, поля и зданья,
Ломая небо кривизной.
И разгадай теперь, попробуй —
Там вправду поле, город, лес
Иль кто-то, обуянный злобой,
Стоит с ружьём наперевес?
И от него тебе не скрыться,
И ты мечтаешь об одном —
Пропасть в тумане, затаиться,
Как бы в дыму пороховом…
2002
«Сон про Украину и Литву …»
Сон про Украину и Литву.
Мазанки и мова всюду. Лето.
Я еще приеду, поживу.
Наяву. Но сбудется ли это?
Я ещё приеду, погляжу.
Нямунас. Скамейка на опушке.
Я не об империи тужу,
Не об общей лагерной той кружке,
Два глотка и дальше.
До кости
Проберёт. Что вышки, частоколы!
Но сегодня разошлись пути.
Где Балис и где теперь Микола…
А во сне-то мазанка бела!
И костёл звонит без передышки…
Утром встал — как будто жизнь прошла,
Фонари в окне торчат, как вышки.
1993
«Перемешались две эпохи …»
Перемешались две эпохи —
Где раздавался львиный рык,
Сегодня лают кабыздохи
И выпятился злой кадык.
И кровью, пролитой в боях
От Подмосковья до Урала,
Теперь торгуют на паях
Политики и генералы.
2007
«Клубится дыма волчий хвост …»
Клубится дыма волчий хвост
Над обгоревшею избою,
Кругом, как брошенный погост,
Зима. Россия. Мы с тобою.
И снегопад. И тишина.
И больше некуда податься.
А где-то там шумит страна.
Какая? Чья? Не догадаться.
2005
«Не убывает снежный март …»
Не убывает снежный март,
Белея зимней сказкой длинной.
Колодой сувенирных карт
Рассыпан пригород старинный.
И что-то чудится вдали,
И взгляд улавливает зоркий…
Валеты. Дамы. Короли.
И банк сорвавшие шестёрки.
2005
«В стране измаянной и скудной …»
В стране измаянной и скудной
Мы доживаем век свой трудный,
Ожесточенье, жалость, жуть
Мы чувствуем попеременно —
Пришла, явилась Перемена,
Сегодня — не когда-нибудь.
Полна торжественного гула,
Нас на обочину столкнула,
Как старика в толпе амбал,
Не слышно строк — шуршат дензнаки,
Нефть брызжет, бомж бредёт во мраке,
Попы и воры правят бал.
2006
«Сгорел собор. Потеряна планета …»
Сгорел собор. Потеряна планета.
Убийцам — слава, проходимцам — путь.
Что, новый век, ответишь ты на это?
Что в эсэмэске предпочтёшь черкнуть?
Век тёмного фанатика и гея,
Упавших небоскрёбов и попсы —
На Страшный Суд явившись, не робея,
Взамен души, что бросишь на весы?
2006
V
«Мы прощаем Петру злодейства …»
Мы прощаем Петру злодейства
За сверканье Адмиралтейства,
За Невы гранитный убор,
За Исаакиевский собор.
Что нам те старинные страхи,
Те стрелецкие дыбы, плахи,
И над сыном неправый суд,
И кровавых сотни причуд,
И разгул наводнений шалый…
Смотрят в белую ночь ростралы,
Светит мрамором Летний сад,
В полдень пушки слышен раскат,
А на камне, волне подобном,
Будто с грозным рокотом дробным
Скачет, в небо вздыбив коня
И ни в чём себя не виня,
Он, смеясь над нашим прощеньем,
Полон яростным вдохновеньем.
1995
«Что город мой, с тобой …»
Что город мой, с тобой?
Ты на ветру
Дрожишь, гудит Нева, кренятся зданья,
И ворон сел на голову Петру —
Дурное предзнаменованье.
Того гляди, услышишь: «Never more»
И сгинет всё, и древней станет тенью,
И только строк обрывки про узор
Чугунный, про державное теченье…
1990
